читать, смотретьГрустный.
Грустный потому что… потому.
С утра я проснулась в отвратительном настроении, и объяснение этому нашлось на третий день пребывания в КГД.
Но помимо этого (да, я в дурном расположении духа и поэтому буду бурчать) в комнате всю ночь было кошмарно душно. Балкон нельзя открыть, потому что как только я это сделаю, кто-нибудь непременно заболеет, а в комнате на тот момент, кроме меня было еще 6 человек. Нет, решила я, жертвовать таким количеством юных (и не очень) жизней я еще не могу, и приготовилась героически мучиться до самого утра. Но тут мне пришла в голову гениальная идея – прямо рядом с моей кроватью есть окно. И оно открывается в мою сторону. Не будет никакой беды, если я приоткрою мааааахонькую щелочку. Я протянула руку, повернула ручку, дернула… Окно не открылось. Я подергала снова, затем еще раз, но ничего не произошло, рама стояла намертво. «Не открывается», - подумал Штирлиц. Легла спать с успокоительной мыслью, что крохотулечная щелочка в несколько миллиметров все равно образовалась, и через нее к нам дует живительный воздух. Среди ночи я проснулась от духоты снова, встала и открыла дверь в коридор. Снова уснула.
Но все равно с утра волосы выглядели как грязные мерзкие патлы человека, что месяц не мылся. И лицо – жирное, словно блином протерли.
Что характерно, Ray Rutland ночью замерзла.
Затем я, все еще пребывающая в тот самом дурном, Соня и Ray Rutland отправились на осмотр города.
Осмотрели вновь гостиницу Шипперскую: с другой стороны от входа там располагается кафе с презабавнейшим названием:
Район, помимо живых людей, населяют еще и бронзовые Нomo Sapiens, а так же их запчасти.
Вот, например, из-за двери выглядывает девица-красавица, выражение лица которой какбэ намекает, что мы все гавно.
Для контраста есть некое подобие фешн-съемки (что-то такое я видела в каком-то журнале) Соня в Сером.
Возле главного входа в "Шипперскую" сидит дядя с макакою. Главный шиппер, стоит полагать.
А это Ray.Rutland населяет сапог Мюнхаузена.
adrill.users.photofile.ru/photo/adrill/3970888/...
Затем мы двинулись к собору, в котором похоронена главная местная знаменитость: Иммануил Кант.
Собор стоит на отдельном острове, некоторые источники так же говорят, что он стоит на сваях, но гиды-краеведы, табунами окормляющиеся на хлебном месте об этом не упомянули ни разу. Этот остров с другим соединяет Медовый мостик. Много-много лет назад он был разводным, но сейчас необходимость в этом отпала, и мостик стал пристанищем молодоженов и влюбленных с их извечными замочками. Здесь, конечно, все еще не так страшно, как в Москве на Болотниковской набережной, но дело к этому явно идет.
Вокруг самого собора расположено довольно много забавного - странная, первобытного вида женщина с огромным пузом, которую я предпочла не фотографировать, памятник общественному деятелю Юлиусу Руппу, прославившемуся в веках тем, что в 1844 г. с церковной кафедры он произнёс слова отречения от церкви и организовал в Кёнигсберге первую свободную евангелическую общину "Друзья света".
Высказывание Руппа на мой взгляд хорошо тем, что оно верно. Только тот, о ком написано на табличке - не только враг истине. Он ханжа. А в мире едва ли сыщешь людей противнее, чем ханжи.
Есть там и дивный туалет, своим архитектурным исполнением не уступающий самому собору. Даже собственный флюгер в форме орла у этого санузла в наличии. Я не знаю, что символизирует орел на крыше сортира с точки зрения геральдики, но выглядит в нужной степени величественно.
Рядом с памятником основателю первого университета на территории современной России (Альбертина, открыт в 1544 году) Альбрехту Гогенцоллерну, скромно притулился местный краевед, торгующий научно-популярными историческими фильмами и путеводителями собственного производства. Альбрехт Гогенцоллерн выглядел как и положено выглядеть знатному человеку в XVI веке. Толст, приземист, в плаще и с мечом. На фото от него только часть, ибо фигура столь могучая, что целиком в кадр не влезла.
Историк-краевед был худ, жилист и сильносведущ. Рассказал нам немного о соборе, башня которого давно уже стоит не под тем углом к земной поверхности, под каким задумал архитектор. Если смотреть на собор сбоку, то видно, что башня накренилась и позорно нарушает стройную геометрию готического соборного профиля. Покосилась. Дала усадку. Краевед постоянно прерывал свой рассказ жалобами на некоего калининградского издателя, напечатавшего его книгу с ошибками, в том числе и грамматическими. Ох уж эти отечественные издатели. Все-то на них жалуются, и Молодяков, и калининградские историки... Распоясались.
Фотографии краеведа у меня нет, но зато сохранилась бумажка, с приглашением на экскурсии, которые он ведет. Если вдруг кому-то потребуется, я могу передать)
Бродили вокруг высокодуховного, пока нас не сманили на водную прогулку. Водная прогулка была прекрасна – половина карточки в фотоаппарате исщелкано, ветром волосы превращены в подобие мочалки.
Центр Калининграда с воды выглядит так:
Огромное серое высокое здание - наш Хостел. Не все, конечно, только 102 квартира.
Где-то под парапетом набережной живет дракоша.
А где-то - бутылки. Трогательно, неправда ли?
На охраняемой стоянке крышу зоны отдыха украшает презабавнейший предмет. Интересно, настоящая ли она, и откуда они ее взяли.
Конечно же мосты. Эти два разводятся, но по большим праздникам. Обычно крупные корабли в Преголю не заходят, все свои дела делают в порту.
Собственно говоря порт. Те несколько картинок, что оказались неиспорченными моими дрожащими от холода руками. Ветер с моря дул просто невероятно сильный, и если бы не теплые пледики, который выдавались всем пассажирам лодочки по умолчанию, мы все околели бы за жалкие две-три секунды.
По традиции, город стережет Николай Угодник.
Железнодорожный мост.
Немножечко советской пропаганды:
Затем мы двинулись в центр, покатались на трамвае, колея которого, кажется, не шире метра. На горку трамвайчик заезжал в три приема.
«Не заедет», - сказала одна из пассажирок.
«Заедет!» - пообещала кондуктор. – «Еще же не зима».
Я высказала предположение, что зимой все пассажиры трамвая на горочке выходят и толкают старого металлического коня вверх.
Возможно, так и есть.
На площади Василевского, помимо самого маршала Василевского, грустно, но гордо взирающего на панков и говнарей, бряцающих на гитарке возле постамента,
обнаружились еще Росгартенские ворота: пример фортификации средневековых жителей данной местности. В воротах находится пафосный рыбный ресторан,
а на крыше его общественность устроила не менее пафосный бесплатный сортир.
«Мда… При всем своем цинизме, сортир НА памятнике архитектуры я вижу впервые». (с) Ray Rutland
Хомяк у печки
Кадр, пойманный при спуске с крышетуалета:
Хотелось есть, и по улице Боткинской (Замечательный каламбур! Хотели жрать на Боткинской! – Ray.Rutland), дома на которой находятся в разной стадии обрушения, мимо детской клинической больницы, мы дошли до пиццерии. Наконец-то миф о калининградском сервисе, тихом и ненавязчивом, развеян. Девушка обслуживала нас оперативно, готовят недурственно, цены человеческие – а, казалось бы, сетевая забегаловка…
Привлеченные моей страстью к развалинам, мы потянулись на соседнюю улицу, к разрушенному, заросшему пауками бывшему зданию ГИБДД, стоящему на улице Клиническая. Клиническая.
Патологоанатомического тупика у вас нет?
Возле здания ВГТРК «Калининград» стояла прекрасная стела с часовыми поясами, немного пострадавшая от местных вандалов любителей небанальных сувениров. Некоторые таблички с названиями городов отсутствовали, в мозаике не хватало элементов, а одни из часов, наглядно демонстрировавших, сколько времени в такой-то части света, попросту сперли.
В дальнейшем, девичьи душонки, завидев ТЦ, ломанулись на поиски туфель. Туфель обнаружено не было, зато были магазин «Адамчик & Адамчик», «Кондитерская Панда», свадебный салон «Замуж от Борисыча», площадь Победы, Улица Галицкого, и Родина-Мать. Последняя была установлена в честь образования в составе СССР Калининградской области. Лицом местная Родина-Мать была как две капли воды похожа на ту, что стоит на Мамаевом Кургане. Интранеты говорят, что скульптор « Матери-России» (именно так зовется эта барышня) – Едунов, но на лицо и по общей пластике настолько похоже на знаменитый шедевр Вучетича, что навевает подозрения...
Гениальным завершением дня стал ночной спор возле еще одного памятника Великой Отечественной: судя по наличию там корабля – погибшим морякам, героически защищавшим рубежи нашей родины. Что странно, никакой ночной подсветки на местности замечено не было.
Спорили мы о мужиках, высокоинтеллектуально и глубоко, с порывами вцепиться друг другу в лица и волосы. Все, как всегда, в дамском обществе) Единственно правильного мнения тоже не образовалось, но орали мы так бурно, что местная гопота активизировалась и пыталась приманить нашу троицу звуками «кскскскскскскскссссссс!». Не приманились. Нужно было хотя бы бросить приманку. Хотя бы пару туфель
Среди ночи, внезапно выяснилось, что мое окно, кое я почитала за намертво замурованное, все-таки открывается. Порывом адского сквозняка распахнуло незапертую раму, и все то, что я любовно расставляла на подоконнике, начало падать вниз. Рама была поймана практически в ту же секунду, в какую и открылась на всю ширь своей души. Ноутбук, лежавший на подоконнике, проявил невиданный боевой героизм, своим телом прикрыв чашку с водой от падения на мою кровать: тяжелая машина просто не дала окну сразу же раскрыться полностью. Вот. А был бы нетбук – спала бы я в мокрой койке.
Покупайте большие ноутбуки – они воистину многофункциональные, бесконечно преданные устройства.
P.S. Это на Adrilll повлияла тетенька-экскурсовод: она ловко и ненавязчиво занималась рекламой всего, мимо чего мы проходили на катере, что Adrilll заразилась))))) – Ray.Rutland